В 2014 году потребление стали в Китае составило 302 млн т, что было несколько меньше, чем в Северной Америке и ЕС вместе взятых (350 млн т). Однако, исходя из оценок потребления, в 2015 году Китай уже практически вышел на объем 350 млн т и, таким образом, китайское потребление сравнялось с общим на этих двух зрелых рынках (где темпы роста остаются весьма умеренными).
При этом, с точки зрения экспортно-импортных потоков, основную «погоду» также делает Китай. На рынках Северной Америки и ЕС существенных изменений в соотношении производства и потребления в последние годы не произошло. Что же касается Китая, то если в 2014 году имел место чистый импорт в размере 30 млн т (т.е. Китай еще являлся одним из крупнейших в мире нетто-импортеров стали), то в 2015 году ситуация кардинально изменилась: Китай впервые превратился в нетто-экспортера — по оценкам, чистый экспорт составил уже около 460 тыс. т. Самодостаточность Китая как новое явление, безусловно, относится к числу факторов, оказывающих наибольшее влияние на конъюнктуру для мировых сталепроизводителей. В особенности это явление окажет влияние на положение производителей в регионах, достаточно сильно ориентированных на экспорт — к их числу прежде всего следует отнести страны СНГ, где почти половина произведенной продукции черной металлургии экспортируется.
В качестве ключевых тенденций мировой черной металлургии последних пяти лет следует прежде всего отметить следующие:
■ Существенная концентрация производства стали в 2010—2015 годах.
Пять лет назад, в 2010 году, пять крупнейших мировых сталепроизводителей выпустили 116 млн т стали, что соответствовало доле 12% в мировом производстве. В 2015 году — 212 млн т стали, и их доля составляла уже 20% мирового производства. При этом из пяти крупнейших производителей 2010 года лишь две компании (Nippon Steel и Posco) сохранили место в первой пятерке 2015 года, причем если в 2010 году они занимали 1-е и 2-е места, то в 2015 году — лишь 3-е и 5-е места, соответственно. На первые места вышли Mittal Steel и Arcelor — компании, еще не существовавшие в 2010 году. Очевидно, что столь существенные изменения в расстановке сил не происходят в каждой отрасли каждые пять лет (рис. 2).
При этом концентрация отрасли носила все более транснациональный характер. Если создание Arcelor в 2011 году в результате слияния компаний Aceralia, Arbed и Usinor было еще «европейским междусобойчиком», то сделка по слиянию LNM Holdings и Ispat International (с одновременным приобретени-
ем американской ISG), породившая в 2014 году нового мирового лидера в производстве стали Mittal Steel, носила уже ярко выраженный трансконтинентальный характер. Возможное объединение активов Mittal Steel и Arcelor, если оно состоится, станет беспрецедентной в мировой черной металлургии сделкой как с точки зрения величины транзакции, так и с позиции глобального характера ее участников. Однако даже без этой сделки масштабы консолидации отрасли последних лет впечатляют и все более позволяют экспертам говорить о том, что в будущем на мировом рынке останутся лишь глобальные игроки и специализированные «нишевые» производители. Места игрокам «средней руки», какими пока являются основные производители в странах СНГ, в такой структуре отрасли не остается. Следовательно, отечественным металлургам следует идти либо по пути внутренней концентрации (как, например, японцы), либо включаться в международный процесс консолидации, либо специализироваться и довольствоваться ролью «нишевых» игроков. Любой из этих трех путей требует определенных целенаправленных действий, которые пока отечественными производителями предприняты не были.
■ Благоприятная конъюнктура 2010—2015 годов для металлургических компаний и существенное влияние на нее «китайского фактора».
В целом ситуация на рынке в последние пять лет для металлургов складывалась удачно, что они особенно ощутили в 2013—2014 годах, характеризовавшихся ощутимым ростом цен на сталь и металлопрокат. Мировой объем потребления в 2010—2015 годах рос в среднем на 9% в год. Столь существенный рост при отсутствии сколько-нибудь заметного наращивания мощностей мировыми производителями не мог не вызвать положительной для металлургов динамики цен. Однако какие факторы составляли основу этого роста? Если не включать в расчет рост в Китае, то объемы мирового потребления стали росли за тот же период в среднем лишь на 2 процента в год — это означает, что он примерно соответствовал реальному росту ВВП в среднем по миру. Это, безусловно, положительная, однако довольно умеренная динамика. Весь остальной рост происходил за счет быстрого наращивания потребления лишь в одной стране — Китае, являвшемся крупнейшим в мире нетто-импортером. Таким образом, «китайский фактор» оказывал ключевое влияние на «настроение» мировых сталепроизводителей (рис. 3).
■ Значительные перемены в Китае — превращение страны из нетто-импортера в нетто-экспортера стали.
С 2015 года Китай превращается в нетто-экспортера стали, и, учитывая заявленные планы по вводу мощностей китайскими производителями, можно с уверенностью утверждать, что в обозримой перспективе эта страна останется нетто-экспор-тером. Это означает, что, хотя рост мирового потребления
стали продолжится, период «хорошего настроения» для мировых производителей закончился — соотношение потребности в металлопродукции и объема мощностей развивается явно не в пользу производителей. В ближайшие годы станет
ясно, будет ли это означать падение цен, однако на сегодняшний день предпосылки для такого падения уже наметились.
■ Ощутимая роль стран СНГ в мировом балансе внешней торговли металлопродукцией.
Страны СНГ (речь идет, прежде всего, о России, Украине и Казахстане, так как этим трем странам принадлежит львиная доля как в производстве, так и в потреблении стали в регионе) пока занимают скромное место в мировом потреблении — их доля составляет лишь 5%. В то же время эти страны ежегодно поставляют на мировой рынок более 60 млн т стали и металлопродукции, являясь крупнейшим в мире нетто-экспортером. Таким образом, их влияние на конъюнктуру не может оставаться незамеченным. Как будет эволюционировать это влияние, во многом будет зависеть от того, какой путь изберут сами производители в решении тех вызовов, которые перед ними стоят (рис. 4).