Итак, вернемся к рынку металлов. В представленных выше индексах самый массовый по факту включения в расчет металл — медь. И именно на рынке меди мы видим феноменально высокие темпы роста и достижение абсолютных максимумов. Есть ли в этом совпадения или это параллельные и несвязанные процессы? Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к статистике. В период с 1991 года рынок меди получал непрерывный приток инвестиций со стороны хеджевых фондов, однако это не мешало ценам быть достаточно волатильными. Дело в том, что тот уровень годового оборота средств индексных фондов в 5— 7 млрд долл. не превышал 30% ежегодного оборота мировых бирж по этому металлу, который за десятилетие с 1991 года находился на уровне 37 млрд долл. (рис. 3). Но во II квартале 2016 года на рынке начались изменения и, начав минимизацию рисков на нефтяном рынке, индексные фонды стали активно инвестировать на рынке металлов. Это привело к тому, что к началу 2017 года оборот приведенных на рынок средств фондов приблизился к 60 млрд долл., а к началу второго квартала 2017 года уже составил без малого 75 млрд долл., а это примерно 80—85% от общего обо-
рота биржевого рынка меди. Результат не заставил себя ждать — средняя цена на медь превысила средний уровень 1991—2001 годов на 132% (табл. 1). Таким образом, становится очевидным, что за прошлый год размер рынка цветных металлов вырос более чем в два раза. Причем свое влияние здесь оказал не только рост цен (а то, что приток денег на рынок и рост цен на металлы — две стороны одного процесса, это не является тайной), но и общее увеличение спекуляций на бирже. Действительно, можно для наглядности привести данные по притоку спекулятивных денег на рынок, начиная с даты разрыва (когда цены стали формироваться в основном под влиянием спекулятивных факторов, а не рыночных) до первого квартала 2017 года. Только за эти месяцы на биржевой рынок пришло без малого 2,5 млрд долл., что составляет около 2% годового объема, и это только те средства, которые возможно определить — биржевой рынок в силу своей закрытости не позволяет точно выделить долю спекулятивных и традиционных для потребителей и инвесторов средств (табл. 2).
Специалисты Bloomberg и Scotia Capital рассчитали корреляции между ценами на металлы и некоторыми другими товарами за период с 2016-го — начала 2017 года. Оказалось, что, несмотря на различия в ценовых драйверах, у товаров разных групп имеются строгие соответствия, что и делает возможным сформулировать один из основных выводов — в последнее время единственный объяснимый драйвер рынка металлов — накачка рынка деньгами индексных фондов.
В КАЖДОМ ПРАВИЛЕ ЕСТЬ СВОИ ИСКЛЮЧЕНИЯ
Теперь приступим к более детальному анализу данных, приведенных в таблице 3. Интересно, что связь, причем существенная, между ценами наблюдается на таких разных рынках, как рынок золота и нефти. Это говорит о том, что при достаточно синхронном росте на эти товары действует что-то общее, то, что двигает рынок. Нетрудно догадаться, что это общее — товарные индексы и индексные фонды.
Практически все включенные в индексы товарные группы растут почти одновременно. Немного выбиваются из общей картины никель и олово. Ну, с оловом ситуация более понятна — этот металл немногие инвесторы включают в расчет индексов, что делает его «незаметным» для спекуляций фондов. И эта обособленность олова подтверждается тем фактом, что за период 1991—1996 годов корреляция с ценами на цинк для олова была равна 0,70, а в период 1997—2016 годов — 0,78. После включения в индекс цинка связь между ценообразованием на эти металлы прекратилась, хотя похожесть этих рынков не вызывает сомнения и по сей день. Та же самая ситуация характерна при анализе связи цен на олово и свинец — до 1996 года корреляция этих двух рынков была равна 0,72, снизившись к 2017 году практически до нуля.
Зная компоненты товарных индексов и объемы фондов, можно посмотреть, какие деньги работают на этих рынках (табл. 4).
Таким образом, большинство денег от действия фондов направлено на два рынка — меди и алюминия. Это и опре-
деляет ценовую динамику на этих рынках, а также феноменальный рост цен на эти металлы.
В тоже время в ситуации с никелем, хоть и сильно влияние индексных фондов, рост цен также не коррелирует с другими рынками. Дело в том, что, по нашему мнению, на рынке никеля в настоящее время действуют и другие драйверы, определяющие направление его развития. Прежде всего, это спрос на металл в мире и в странах Юго-Восточной Азии, в частности, а также пуск в эксплуатацию более затратных проектов, что приводит к увеличению цен на металл производителями.
Учитывая все вышесказанное, прогнозировать дальнейшее движение рынка цветных металлов было бы чрезвычайно рискованным для репутации занятием. Тем не менее, в любом рынке остается важный показатель, характеризующий развитие глобальных трендов. И связан он с мировым балансом спроса и предложения.
ЧТО ИНВЕСТОРУ ХОРОШО, ДЛЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЯ ПЛОХО
Таким образом, на рынке наблюдаются высокие цены. Казалось бы, это хорошо производителям металла. Однако это не совсем так. Учитывая сильное влияние на рынке спекулятивных средств и присутствие значительного числа хеджевых фондов, игроки понимают, что высокие цены не отражают реалий и могут в любой момент рухнуть. А раз так, то инвесторы предпочитают не открывать длинные позиции и уж тем более не участвовать в разработке новых проектов по расширению добывающих мощностей. То есть производители меди и никеля в данных условиях становятся своего рода заложниками высоких цен — на растущий спрос они сами вынуждены привлекать средства под расширение производства, и происходит это по достаточно высоким ценам. Что в совокупности увеличивает капитальные затраты компаний (CAPEX) на разработку новых проектов и косвенно способствует росту цен, удер-
живая некоторый дефицит металла на тех рынках, где наблюдается интенсивное увеличение спроса (табл. 5).
Как видно из таблицы, практически все реализуемые в настоящее время и начинающиеся проекты имеют достаточно высокие капитальные затраты на тонну выпускаемого металла. Это ведет к появлению значительного числа производителей с высокой себестоимостью производства, что оправдано лишь в условиях постоянно растущего спроса. А когда на рынке спрос на металл отстает от роста объемов денежного притока, это порождает одну из самых серьезных проблем — дисбаланс рынка по базовым показателям. Как показывает практика, по достижении предельной цены на металл доходность вложений в металлы сокращается, и деньги инвест-фондов могут идти дальше по цепочке, разогревая новые рынки и принося банкам новые феноменальные доходы. Благо в каждом товарном индексе у банков припасено огромное количество компонентов.
Вот и получается, что инициированный инвестфондами рост цен на рынке металлов, негативно сказывается на всех реальных (в отличие от виртуальных — финансистов) участниках рынка. Для производителей металлов это ведет к сокращению клиентской базы, так как многие начинают резко дорожающему продукту искать более дешевую замену. Кроме того, увеличиваются капитальные затраты на разработку новых месторождений для удовлетворения спроста, там где он действительно есть. Потребители же сокращают объемы потребления и также вынуждены искать средства на модернизацию и замену традиционных материалов на менее традиционные заменители. А для всех участников рынка нарушение цикличности рынков меняет не только их текущие прогнозные модели, но и все стратегии развития, ведь сказать с уверенностью, куда после розыгрыша «металлической карты» пойдут средства индексных фондов, сейчас не возьмется никто. Ведь если цены растут, значит, с этого кто-то получает прибыль…